  Сторожевая Башня: Жестокое обращение с детьми
Моя мать стала Свидетелем Иеговы, когда мне было три года, спустя время, мой отец оставил Сторожевую Башню, и мы перебрались в нескольких сотнях километрах от него подальше. В новом собрании почти сразу у мамы завязались отношения с молодым "братом", и в течение года, они поженились. Он тут же попытался привести меня в соответствии с тем, какой он меня хотел видеть. Он считал что дочь молодых Свидетелей Иеговы должна быть отдалена от настоящего отца, и обращаться к новому отцу "папа", а к настоящему отцу, как "мой отец". Моя мать была счастлива возложить на него обязанность материального обеспечения семьи и заботу о моей дисциплине. Стать покорной женой, уже в новой удобной роли, как она думала, было бы легче, и угодить Господу.
Будучи ребёнком, помню, как я была смущена, когда моя мама просто игнорировала ситуацию, когда он принял эти требования, по отношению ко мне. Я быстро усвоила правила и научилась останавливаться, когда я замечала, по внешнему виду родителей, что делаю что-то не так. Я научилась не иметь предпочтений в жизни, и просто иметь то, что мне было дано, даже если я этого не любила. Я научилась просто ходить в одежде, которая у меня была, даже если я эту одежду не любила, даже если она мне не подходила, без протеста. Я помню как плакала, когда мне было шесть лет, тогда меня постригли как мальчика, потому что я не хочу иметь короткие волосы, как у мальчика, но я знала, что для "папы" это знак протеста, поэтому я просто тихо плакала, когда отрезали мои длинные волосы, и моя мать видела, как мне было не хорошо, но обошлась без комментариев. Она даже не спросила меня, что случилось.
По мнению Джима моего отчима, я всегда вела себя как ребенок - я всегда стояла не правильно, сидела не правильно, питалась не правильно и говорила не правильно. Иногда это была моя мать, мы знали что, придя, он будет жаловаться на еду, которую она готовила весь день, и выполнена отменно, но это было не то, чего он хотел, это было на 10 минут позднее, это было не так хорошо, как это было в прошлый раз. Слезы только делали его сильнее. Шлепок был его любимым наказанием для меня. Он никогда не говорил со мной, с попыткой понять меня, он только диктовал правила и ожидал их неукоснительного, и безропотного исполнения.
Когда мне было девять лет, помню, как я была больна, у меня болел живот. Я сказала моей маме, что я чувствовала, и мама решила, чтобы я осталась дома не ходила в школу несколько дней, и я очень старалась, чтобы не вести себя как ребенок, временами боль одолевала меня, но я вынуждена была создавать хорошее лицо. В конце концов, обнаружилось, что мой аппендикс прорвался за три дня до того, как они привели меня в отделение неотложной помощи. Я умерла бы, большинство людей умирают, когда это произойдет. Я до сих пор помню, доктор, трубки, Джима, пока он их мыл до приезда в неотложную хирургию. Я не понимаю все, что он говорил в то время, но, оглядываясь назад, я помню, он говорил о том, как он думает о вызове Служб защиты детей и отчетности невнимания. Кстати, моя мама была медсестрой, в то время как это случилось, но ее мнение не считалось, и она научилась не настаивать, когда она не соглашалась, чтобы сохранить мир.
После моей операции, от инфекции, которая распространилась по всему телу, моя жизнь была в опасности. Доктор сказал, что через три дня мы будем знать, буду ли жить, или умру. Это был безрадостный период ожидания. Затем, я пошла на поправку, и Джим был очень добр ко мне на пару месяцев после этого. Я думаю, он боялся, что я расскажу моему папе детали того, что произошло. Я не понимала серьезности, происходящего, и поэтому я никогда этого не делала. Моя мать имеет огромную вину, за этот день, и об этом инциденте.
Когда я росла, я помню как я боялась когда Джим возвращался домой с работы. Я научилась держать свой рот на замке, но я никогда не давала ему сломить мой дух. Я помню, как он говорил моей матери, что он никогда не собирался воспитывать своих детей, указывая на меня. Я никогда не забуду, какую горечь я тогда чувствовала. Джим не изменял свои методы, когда я и выросла. Мое мнение по-прежнему не имело никакого значения. Он мешал всем, как моим друзьям в Зале Царства. Он использовал своё положение для мониторинга моих друзей, и в конце концов они научились не приглашать меня, потому что и в это приглашение Джим вмешивался.
Джим был старейшина, наставник, пример. Он злоупотреблял своим служебным положением, мотивируя своё тираническое поведение тем, что на это воля Бога. Он сказал нам, что у нас не было выбора, кроме как принять его контроль. Свидетели Иеговы, не одобряют такого поведения на словах, и красивых приятных каждому ребёнку иллюстраций Иисуса Христа в окружении детей, но они позволяли, и поощряли это, методами, скрытыми от глаз общественности, за которые можно было-бы осудить.
Другие подозревали, что было все плохо в нашем доме, но на поверхности мы выглядели красиво, и они не слишком присматривались. У нас были деньги, несколько транспортных средств, новый дом, красивые вещи. Имея хорошее положение в собрании, он быстро получал новые назначения и посетил Вефиль. Мы действительно выглядели как счастливые. А на самом деле название «Свидетели Иеговы» это ярлык, до блеска натёртый кнут. Они создают условия, чтобы в семьях было непонимание, раздоры, унижение, и тирания от имени Бога. Я знаю, что моя история не самая худшая. Остальным пришлось хуже. Каким-то образом, мне удалось сохранить чувство собственного достоинства не тронутым.
Я поступила в колледж и стала преподавателем младших классов школы, я не хочу, чтобы мои дети чувствовали себя не понятыми, как это было со мной. Поступив в колледж, был одним из лучших решений, которые я могла бы сделать для себя. Я узнала о мире, и встречала людей, которые очень отличаются от Свидетелей. У меня была возможность выразить себя, развивать интересы, и занять активную позицию в мире. Я узнал, как один человек может сделать жизнь других лучше, и без журналов Свидетелей. Учёба в колледже, помогли преодолеть разрыв между Свидетелями и людьми в мире. Он дал мне варианты, голос, и цель, и уполномочил меня как личность.
Когда я узнала от человека, который сейчас является моим мужем, что у меня не совсем правильный взгляд на то какой должна быть женщина. Я думала, что это моя работа, чтобы держать дом в чистоте, готовить и так далее. Однажды, мой друг привел меня в порядок. Он указал, что это была не только моя работа. Это было глупо - мы даже работали в одном и том же месте. Мы оба в равной степени способствовали, счастью и порядку в семье, с тех пор я чувствую, что это не только моя работа, чтобы сохранить дом и готовить. Что, если я был с человеком, который просто сидел и позволял мне все сделать самой?
Сегодня я преподаватель, помогаю другим достичь своего потенциала в жизни. Моя мать по-прежнему Свидетель Иеговы, отец женился на другой, старше него, после, наконец, развелся с моей мамой и отчим после 20 лет брака. Ее новый муж гораздо приятнее, с ее бывшим мужем отношения разорваны. Мама объясняет, что это был Иегова, который, наконец, искоренил его из общества. Я задаюсь вопросом, почему "любящему Богу", требуется слишком много времени, что бы позволять верной жене и троим ее детям, рассматриваться как граждане второго сорта в течение почти 20 лет. Достаточно долго для их жизни, чтобы навсегда, сделать выводы о лидерах в обществе, позволяющее использовать Библию и учение Общества "Сторожевая Башня", для оправдания своего насилия. Я точно знаю, что Господь не имел ничего общего с ними.
После того, как Джим выгнал меня из дома в 19 лет, мне удалось дать моей матери копию книги, написанные для жертв домашнего насилия. Это помогло ей определить опасность ее брака, и помогло ей принять решение покинуть его.
|
-
- 
- 
- 
- 
- 
- 
- 
